Как быть плохой - Страница 76

– Ты веришь в то, что после смерти люди попадают в рай? – спрашиваю я у Мэл, хотя сама не представляю, как можно в это не верить. Я вообще не представляю, как можно быть атеистом – но, наверно, можно, Викс же атеистка. Во всяком случае, она сама так говорит…

– Не знаю… – рассеянно произносит Мэл. – Ты сейчас думаешь о своей маме?

Я глажу Вафлю по ее мягким, пушистым перьям. Пригревшись на моей груди, она, наконец, успокаивается.

– Да, – отвечаю я.

– Джесси, – успокаивающе произносит Мэл, – я уверена, твоя мама не умрет.

– Как ты можешь это знать?

– Сама не знаю, – отвечает она. – Просто чувствую…

– Как сказала Викс, людям свойственно умирать.

– Да. Но не всегда люди умирают…

Я рассеянно смотрю на облупившийся потолок нашей старенькой машины.

– Это что, у евреев так принято, – спрашиваю я, – всегда верить в лучшее?

– Не знаю, – смеется Мэл, – может быть, это и по-еврейски…

– Почему ты смеешься? – спрашиваю я.

– Сама не знаю… – Мэл вдруг серьезнеет. – Послушай, Джесси…

– Да?

– Это здо́рово, что ты так веришь в бога, но, как мне кажется, иногда ты придаешь слишком много значения вещам, которые лично мне кажутся мелочными – грешно ли спать с парнем до свадьбы или не грешно, по-христиански, по-еврейски… Не кажется ли тебе, что бог выше всего этого?

«Нет, – хочется ответить мне, – не кажется!» Но тут я вдруг призадумываюсь. Кто знает – может быть, Мэл и права – бог гораздо выше всего этого. Просто он раскрывает себя людям так, как им легче воспринимать его, христианам – по-христиански, евреям – по-еврейски… Но сам он огромный, охватывает собой все и, как солнце, посылает свои лучи всем людям без разбора…

– Тебе бы на телевидении какое-нибудь ток-шоу вести! – смеюсь я. – «Утренняя Мэл»… А что, звучит!

– Тебе бы, Джесси, все шутки шутить! Не кажется ли тебе, что ты должна, наконец, позвонить своей маме?

«Господи, – думаю я, – почему все без конца мне об этом напоминают – сначала Викс, теперь вот и Мэл? Я и без них прекрасно понимаю, что я должна ей позвонить!»

– Кажется, – говорю я. – Но сейчас только пять часов утра. Мама убьет меня, если я разбужу ее в такую рань!

– Не убьет. Позвони маме, Джесси! – Голос Мэл звучит как-то печально.

Мэл замолкает. Я тоже молчу, глядя на Вафлю. Она мирно спит, засунув голову под крыло, и равномерно дышит во сне.

– Джесси! – произносит, наконец, Мэл.

– Что?

– Ты часто молишься своему богу?

– Каждый день.

– И, я полагаю, ты просишь бога, чтобы он помог тебе?

– Да. А что?

– А почему бы тебе еще не попросить о помощи у своих подруг? У Викс и у меня…

«Зачем ты мне толкуешь какие-то прописные истины? – хочется сказать мне. – Ты думаешь, я такая идиотка, что самой мне никогда не приходило в голову, что, когда у меня какие-то проблемы, я могу попросить помощи у своих подруг?»

Но тут мне приходит в голову, что мне действительно ни разу не приходило в голову сделать это…

– Запомни, Джесси, – произносит Мэл, – ты не одинока. Викс и я – мы всегда будем рядом.

Я сама не помню, как заснула – но сейчас, когда я проснулась, уже совсем рассвело. Шея моя затекла от неудобной позы, в животе урчит от голода.

Просыпаться мне не хочется, но не потому что не выспалась, а потому что, мне кажется, проснувшись, я нарушу уже успевшую установиться гармонию и покой. Но не могу же я, в конце концов, вечно спать!

От того, что я начинаю шевелиться, Вафля просыпается и клюет меня в веснушку на моем локте, очевидно, решив, что это зернышко. Я думаю о том, что надо бы, пожалуй, найти здесь, в Майами, зоомагазин и купить какой-нибудь корм для Вафли – крошки от чипсов, которыми мы ее кормили, все-таки не самая походящая для нее еда. Есть же ведь корм для собак, для кошек… Интересно, бывает ли в продаже корм для уток?

Мэл и Викс в машине нет – ни рядом со мной, ни на заднем сиденье. Заметив это, в первое мгновение я озадачена – что бы это могло означать? Но уже в следующее мгновение вспоминаю: Викс, Брэди, приземистое кирпичное здание общежития…

То, что Викс до сих пор не вернулась – хороший знак. Во всяком случае, хочется надеяться, что хороший… Должно быть, они с Брэди сейчас в его комнате в общежитии.

В сознании моем всплывает слово «грех» – но тут же лопается, словно пузырь. Может быть, Мэл и права – бог выше всего этого…

Я приподнимаюсь, гляжу в окно машины и вижу Мэл. Она стоит на лужайке и делает зарядку. Как там называется эта гимнастика для крутых и богатых? Кажется, пилатес… По мне, так этот пилатес мало чем отличается от самой обычной зарядки, но назови обыкновенную вещь каким-нибудь мудреным именем – вроде как и звучит круче…

Нет, я все равно люблю Мэл. Да, у этой девчонки полно разных чудачеств – но, в конце концов, у кого их нет? Я рада, что мне выпало познакомиться с Мэл. До сих пор я считала своей лучшей подругой Викс – но неужели в моем сердце не найдется места для двух подруг?

Рядом с собой я вижу мобильник Мэл, под который подложена записка: «Позвони маме». Слова эти подчеркнуты три раза, а после них – бессчетное количество восклицательных знаков.

Я вздыхаю. Да, Мэл – отличная подруга, но иногда она бывает ужасной занудой…

Я снимаю с себя Вафлю и кладу ее в коробку. Все это я делаю очень осторожно – не только ради того, чтобы не навредить Вафле и не потревожить ее, но еще и для того, чтобы не привлекать внимания Мэл. Я сцепляю пальцы на затылке и выгибаю спину, чтобы хотя бы немножко размяться. Да, спать в машине – это все-таки не то что на огромной кровати в гостиничном номере-люкс…