Как быть плохой - Страница 40

– В последнюю минуту замена все-таки нашлась – Перл согласилась, – отвечает Дотти. – Так что, я надеюсь, Эйб все-таки не уволит Мэл, хотя он метал громы и молнии… Ты где сейчас находишься, Викс?

– Я в дороге. Где – точно не знаю. Кажется, проехали Гэйнсвилл… А что?

– А Джесси с тобой?

– Что она говорит? – спрашивает Джесси, глядя на меня.

– Да, – отвечаю я Дотти.

– Ты знаешь, что Джесси взяла машину своей мамы? – спрашивает та.

– Знаю. Мы сейчас как раз в этой машине. Кстати, классная машина! Спасибо миссис Фикс, что позволила Джесси ее взять!

Машина вдруг резко подпрыгивает – даже подлетает – на каком-то ухабе и так же резко падает вниз.

– Джесси, ты что? – недовольно говорю я. – Следи за дорогой!

…она уже места себе не находит, – продолжает Дотти фразу, начало которой я не расслышала из-за того, что машина подпрыгнула. – Поэтому я и позвонила тебе…

– Что? – переспрашиваю я. – Простите, Дотти, я не расслышала…

– Джесси не спрашивала у Твилы, можно ли взять машину, – говорит та. – Она взяла ее без спроса.

– Что? – снова переспрашиваю я, ничего не поняв.

– Твила пришла сегодня к нам в «Вафельный Дом», и на ней лица не было. Говорит, что Джесси вдруг куда-то пропала и даже записки не оставила. И машины тоже на месте нет…

«Вот тебе раз! – думаю я. – Наша святоша, которая только и делает, что всем читает мораль, оказывается, взяла мамину машину без спроса и укатила бог знает куда, ничего маме не сказав?»

– Скажи Джесси, чтобы она обязательно позвонила маме, хорошо? – говорит Дотти. – Твила уже чуть с ума не сошла…

– Обязательно скажу, не волнуйтесь, Дотти! – уверяю я и выключаю телефон.

Я смотрю на Джесси. Плечи ее напряжены, но она по-прежнему молчит и продолжает вести нашу – точнее, мамину – машину в никуда.

Еще минуту назад мне казалось, что я едва ли не самый плохой человек в мире – обидела ни за что ни про что одну подругу, клеилась к парню, на которого положила глаз другая… Но, видно, есть на свете люди и не лучше меня.

Ну и лицемерка же эта Джесси!

Ну ладно, взяла мамину машину без спроса – но тогда уж не читай другим мораль, раз сама грешна, не попрекай их за алкоголь, за флирт с парнями и за секс до брака… Нет, разъезжает себе преспокойно и считает себя вправе читать всем свои дурацкие проповеди – а что родная мать не находит себе места, не зная, где ее дочь и что с ней, нашей святоше и горя нет!

– Смотри, Мэл, пеликан! – говорит Джесси, указывая на какую-то птицу, мелькнувшую за окном. – Видишь?

Меня вдруг охватывает новый приступ злости. Мать дома чуть не сошла с ума, разыскивая ее, а наша красотка преспокойно любуется тут пеликанами! Впрочем – или это мне показалось? – когда Джесси говорила про пеликана, голос ее немного дрожал. Значит, все-таки нервничает, осознает в глубине души свою вину?

Кстати, та птица, на которую указала Джесси, вовсе не пеликан. Похожа на пеликана, но это совсем другая, называется «змеешейка». В детстве у меня была книжка «Птицы Флориды», и я часто рассматривала картинки в ней. Так что в птицах родного края я все-таки разбираюсь…

– Это не пеликан, – говорю я.

– А кто же? – удивляется Джесси. – Пеликан и есть!

– И вовсе не пеликан, а змеешейка. Похожа на пеликана, но не пеликан. Что, съела, мисс Всезнайка? То-то же! Не знаешь – не говори!

По лицу Джесси пробегает едва заметная тень, дыхание ее учащается. Волнуется, однако! Теперь я уже точно уверена: она догадалась, что́ Дотти сказала мне.

– Не слушай ее, – говорит она, обращаясь к Мэл. – Это явно пеликан. Смотри, какие у него широкие крылья, какой клюв!

– Нравится это тебе или нет, но это не пеликан, – говорю я. – Кстати, ты хотя бы имеешь преставление о том, правильно ли ведешь машину, не сбились ли мы с дороги? Или ты так же уверена в этом, как уверена насчет своего дурацкого пеликана?

Яростно крутанув руль, Джесси вдруг сворачивает на обочину – так резко, что я невольно вцепляюсь руками в спинку кресла Мэл, – и так же резко жмет на тормоза.

– Джесси, ты что? – испуганно взвизгивает Мэл.

– В чем дело? – спрашиваю я.

– Веди машину сама, если ты такая умная! – заявляет Джесси.

Джесси вылезает из машины. Лицо ее перекошено от злобы – но, как мне показалось, к этой злобе примешан и страх.

Переступая через пустые бумажные стаканы из-под кофе и коробку с пирожными, я вылезаю сама и подхожу к Джесси, встав с ней лицом к лицу.

– Ты взяла машину своей мамы без спроса? – сурово спрашиваю я, глядя ей прямо в глаза.

Джесси лепечет что-то нечленораздельное.

– Что? – переспрашиваю я. – Не слышу! Ты взяла машину без спроса?

– Я же не украла ее! Покатаюсь и верну…

– Неважно, – говорю я. – Взять без спроса – все равно что украсть. А как же заповедь «Не укради»?

– Почему ты со мной так разговариваешь? Сама вся в грехах…

«Ничего себе! – думаю я. – И у нее еще хватает наглости…»

– Я вся в грехах? Чья бы корова мычала! Я не крала у своей мамы машину и не заставляла ее сходить с ума от того, что она не знает, где я и что со мной. Да, я спала с парнем, не будучи с ним обвенчана. Ну и что? Великий грех! Кому от этого плохо?

– Да, но…

– Что «но»? Молчишь? Что, крыть нечем? Впрочем, можешь не отвечать – я и разговаривать с тобой не хочу!

– У тебя я вроде бы ничего не украла! С чего это ты вдруг так разволновалась?

– Отлично! – усмехаюсь я. – Просто нет слов! А ты, значит, разволновалась бы только, если украли бы у тебя? А если у другого, то тебе было бы наплевать?

По крыше машины ударяют капли дождя. Сначала единичные, потом все сильнее и сильнее…